библиотека была открыта, ага! Вот же… женщины! Это получается, они ему косточки-то уже перемыли!».

Зачем он все это сделал с Лизой, Иван и сам не смог бы себе ответить. У него, как он уже не раз замечал, на эмоциях могло быть такое-этакое… Шизофрения… она такая.

А десятого, пройдя с Ильей и Тоней в колонне работников совхоза по Красному проспекту, они направились в гости к Каухерам. Парни тащили купленный торт, и «жинтыльменский» набор, состоящий из бутылки коньяка, бутылки водки, и двух бутылок вина, красного и белого.

Из разговоров Ильи и Тони, он понял, что отец Киры с месяц назад вернулся из командировки. Причем Тоня говорила об этом с каким-то пиететом.

«Это о чем они?».

На вопрос, где в командировке был Каухер-старший, ребята с удивлением поглядели на него.

— Иван! Ты что, с Луны свалился? Он же в Монголии был! — Тоня была даже возмущена неведением Ивана.

«Бляха… муха!».

А как он мог это пропустить? Нет… в газетах-то промелкивали сообщения о конфликте с японцами в Монголии. Но все как-то… мельком и невнятно! Типа — пограничный конфликт… воинские формирования Монгольской народной армии, при участии советских военных специалистов… еще что-то.

«Вот же — погрузился в текущую жизнь, подготовка клуба, личная жизнь, то-сё! Как говорил один Карл — «Бабы и вино доведут да цугундера!». А может и у нас там… сначала также особо не распространялись о конфликте? Или же — здесь это по-другому шло?».

Елизаров, конечно же, был в курсе данного исторического события, там, у себя, в истории. Но только в общих чертах. И уж точно не был знаком с тем, как советская пресса тридцатых освещала эти боевые действия.

«Получается, батя-то у Киры — боевой мужик?!».

В центре Красно-Сибирска, и по Красному проспекту, и на соседних улицах были расположены районы новой жилой застройки. В будущем это бы назвали жильем класса «премиум». Ну да, новые дома; квартиры по три, четыре, а то и больше комнат, полностью благоустроенные; с лифтами в подъездах, а в фойе домов — консьерж. Сейчас здесь так живут очень и очень немногие люди. Вот и пара-тройка домов, относящихся к жилью командного состава Сибирского военного округа, были из этого разряда.

Они подождали, когда консьерж созвониться с квартирой Каухеров, уточнит по гостям, а потом поднялись на лифте на третий этаж.

«Ну да… светлый холл; чистые, широкие лестницы. Лифт опять же… чистый и даже с зеркалом. И расположение квартир — интересное! Получается, на этаже — три квартиры: с одной стороны две, и с другой стороны площадки — еще одна квартира. И даже лестничной площадкой это назвать… сложно. Скорее, тоже — холл. Даже картины на стенах висят и вдоль стен — диванчики стоят, пусть и деревянные, но все-таки! И еще — какие-то цветы в кадках. Неплохо живет комсостав!».

Из холла имелись застекленные двери в изрядную по размерам лоджию, которая, судя по всему, выходила во двор дома. Интересно!

Встреча и толкотня в прихожей квартиры была немного сумбурной. Их встречали Кира и Виктор. Девушки — почмокались в щечку, парни обменялись рукопожатиями.

— Проходите, проходите! Папы и дяди Зураба, с дядей Васей еще нет. Ну — там понятно, пока парад закончился, да пока части в казармы вернулись… Они чуть позже будут. А я пока Вас с мамой и с женщинами познакомлю, — Кира была одета в темно-синюю юбку, чуть ниже колена, и голубую блузку. Ей очень шло!

Иван опять заставил себя не пялиться на девушку.

— Кира! А куда торт и спиртное… определить? — он не знал, куда деть коробку и бумажный сверток с бутылками.

— Пойдем! Я тебе покажу. Нет, не надо разуваться!

«О! Еще один показатель! В доме не разуваются. Хотя… если в доме будут военные… Неловко как-то им будет, в портянках-то, если сапоги снять! Тапочки на портянки — тоже не айс!».

Он прошел вслед за девушкой по широкому коридору.

«Ага… кухня. Неплохая такая кухня, метров двадцать в квадратах! Завидуешь? Да нет… злюсь, пожалуй. Я, конечно, понимаю, что военные… в больших чинах… но вот, пожалуй, с этих времен и началось расслоение в советском обществе. Когда одни, пусть и по заслугам, живут в таких квартирах, а другие… ютятся в бараках. И чем, к примеру, хуже какой-нибудь сержант, так же воевавший на Халхин-Голе, даже — раненный, даже награжденный, но — вернувшийся после демобилизации в свой барак… ну — пусть в домишко неказистый! Чем он хуже… этих больших командиров?».

Потом Косов чуть разозлился на себя, что не может внятно ответить на вопрос; вот такое неравенство в жилье — это правильно, заслуженно, или нет? Сейчас так живут военные в больших чинах, ученые и преподаватели ВУЗов, творческая элита, руководство областей и страны, предприятий. Потом так же захотят жить их дети — а что, если уж привык так жить, как после этого жить в бараке? Вот и получается — новый класс аристократии зародился уже сейчас.

«Ладно… ты же примерно представлял, что так есть и будет? Ну тогда на кой хрен перся сюда в гости? Что — не мог «отмазки» придумать? Вот… тогда — не чирикай, и не мешай людям отмечать праздник!».

— Иван! Вот, поставь все сюда на стол! Я сейчас маме скажу, и она распорядится всем этим, как нужно! — Кира была приветлива. А у Косова в груди… опять томление.

— Ты… очень хорошо выглядишь, Кира! Как всегда… впрочем, — прокаркал он пересохшим горлом, — а можно мне водички… попить.

— Ну конечно! Сейчас налью. Или может быть — газводы, или вот — компот? Ты знаешь, тетя Аня Шедько такой вкусный компот варит, — похоже она говорила что-то еще, но Иван не слышал, а только смотрел на нее.

Кира не могла не заметить его взгляда, и зарумянившись, засуетилась, наливая компот.

— Ну вот… какая же я безрукая! Пролила! Сейчас затереть нужно! — а вот наклоняться ей… не нужно было. Юбка… да и блузка тоже… так предательски обтянули ее спину… и ниже, что Косов явственно почувствовал, как ему не хватает воздуха.

Чтобы хоть что-то сделать, он наклонился, чтобы перехватить половую тряпку из рук девушки, помочь… Но столкнувшись с ней лбами, позорно завалился на задницу.

«Хоть вытереть она успела… и то — слава Богу! А то сидели бы сейчас напротив друг друга на попах… да в луже компота! Картина маслом, ага!».

Кира, хохоча и потирая лоб рукой, сидела сейчас напротив него, опершись спиной о кухонный стол. Ноги ее были вытянуты по